публикации > > > Сравнительно-исторический анализ составов профессиональных правонарушений, направленных на умаление авторитета присяжной и современной адвокатуры

Мельниченко Р.Г. Сравнительно-исторический анализ составов профессиональных правонарушений, направленных на умаление авторитета присяжной и современной адвокатуры. // Евразийский юридический журнал. № 12 (43). 2011. С. 124-126.[ВАК]

Иные статьи по теме

1. Мельниченко Р.Г. Взаимодействие дисциплинарной и уголовной ответственности в период присяжной и современной адвокатуры // Новая правовая мысль. № 2 (51). 2012. С. 56-59.
2. Мельниченко Р.Г. Срывы судебных заседаний присяжными поверенными. // Адвокат. № 12. 2011. С. 42-47.[ВАК]
3. Мельниченко Р.Г. Дисциплинарные правонарушения в отношении управления адвокатурой со стороны присяжных-управленцев: историко-сравнительный анализ. // Новая правовая мысль. № 6 (49). 2011. С. 62-63.
4. Мельниченко Р. Г. Видеолекция Присяжная адвокатура России. [электронный ресурс]. // Волгоград, 2011.

Аннотация: В статье с использованием сравнительно-исторического анализа исследуется группа профессиональных правонарушений адвокатов, объединенных понятием «покушение на авторитет адвокатуры», к которому относятся: занятие адвокатом отдельными видами не адвокатской деятельности, неразборчивость при принятии дел, нечистоплотность в частной сфере.

Ключевые слова: адвокат, присяжная адвокатура, государственная служба, сословие.

The summary: In article with use of the comparative-historical analysis the group of professional offenses of the lawyers united by concept «attempt at authority of legal profession» which concern is investigated: employment by the lawyer by separate kinds not lawyer activity, illegibility at acceptance of affairs, untidiness in private sphere.

Keywords: the lawyer, jury legal profession, public service, estate.

Само понятие «авторитет адвокатуры» было знакомо и присяжной, и современной адвокатуре. Однако под этим понятием скрывались достаточно разнообразные объекты противоправного посягательства. Более подробно остановимся на трех составах профессиональных правонарушений, объединенных единой формулой обвинения: покушение на авторитет адвокатуры: занятие адвокатом отдельными видами не адвокатской деятельности, неразборчивость при принятии дел, нечистоплотность в частной сфере.

В зависимости от уровня закрытости той или иной юридической корпорации в ней происходит ограничение прав ее участников в сфере занятия непрофессиональными видами деятельности. Большее количество этих ограничений свидетельствует о более высоком уровне закрытости корпорации. Проведем сравнение этого показателя одной корпорации, но находящейся на различных этапах своего развития: присяжной адвокатуры (1866-1917гг.) и современной адвокатуры (2002-).

Общим запретом, который, кстати, характерен любому этапу развития адвокатской корпорации, являлся запрет на занятие адвокатом чиновничьей должности. В этом случае и присяжный, и современный адвокат должен был выйти из сословия. Небольшая «поблажка» существует для современных адвокатов, решивших заняться государственными делами. Если должность выборная, статус у адвоката не прекращается, а приостанавливается¹.

Помимо государственной, присяжные поверенные были замечены состоящими и на частной службе: секретарями в кредитных и акционерных предприятиях, делопроизводителями разных благотворительных обществ, заведующими хозяйственной частью при редакции газеты, при попечительном и тюремном комитетах, смотрителями богодельни, членами правлений и советов разных акционерных и кредитных обществ, секретарями скаковых обществ, агентами страхового общества, воспитателями. Все это требовало выработки единых подходов к возможности присяжным поверенным состоять на подобной службе.

Применительно к частной службе, советы проводили аналогию со службой государственной и указывали, что «частная служба не менее государственной или общественно-выборной несовместима с правильным и достойным отправлением обязанностей присяжного поверенного»². Показательным примером частной службы, неоднократно обсуждавшимся различными советами, был случай совмещения адвокатской деятельности со службой в качестве страхового агента. При анализе этого вопроса, Харьковский Совет присяжных поверенных признал это совмещение нежелательным, сославшись на различные морально-этические установки представителей этих двух видов деятельности³, Казанский же Совет категорически запретил подобное совмещение, мотивируя это тем обстоятельством, что страховой агент находится в зависимом положении от правления страхового общества⁴. В примере со страховой деятельностью ярко проявляется сословная причина в подобном запрещении совмещения. Присяжное сословие считало, что те качества, которые свойственны сословию страховых агентов: погоня за доверителем, широкое использование рекламы – для присяжной адвокатуры являются отрицательными, так как относятся к сословию более «низкого» уровня.

И, хотя, по определению Санкт-Петербургского совета присяжных поверенных «не всякая коммерческая деятельность может считаться несовместимой со званием присяжного поверенного, а лишь такая, занятие которою роняет в общественном мнении или препятствует выполнять прямые адвокатские обязанности»⁵, советы в большинстве случаев склонялись к запрету для адвокатов заниматься коммерческими видами деятельности. Анализ дисциплинарных дел зафиксировал запрет присяжному поверенному занимать должность: работника банка, администратора по делам торгового дома, администратора по делам торговой фирмы, артельщика биржевой артели, управляющего домом, управляющего имением, маклера, комиссионера.

Законодательство современной адвокатуры категорически запрещает вступать адвокатам в трудовые отношения на стороне работника, то есть, в частности, наниматься на работу в коммерческие организации.

в начало

Занятие не адвокатской деятельностью, которую мы условно назовем коммерческой, было довольно распространено в среде адвокатов. Присяжные поверенные занимались: торговлей, комиссионерством, театральной антрепризой и т.п. Для понимания того, что во время присяжной адвокатуры понимали под не адвокатской деятельностью, необходимо определить понятие адвокатская деятельность. Это понятие по содержанию было несколько шире, чем современное. Под адвокатской деятельностью понимали право адвокатов на «все несудебные занятия, требующие приложения его теоретических и практических юридических знаний»⁶. Присяжные поверенные и их помощники, помимо «чистой адвокатской деятельности», которая состояла в даче советов, составлении документов и представительства, занимались довольно многообразной смежной юридической деятельностью. Например, услугой по взыскании по одной закладной на дом и отслеживание своевременного внесения взносов по другой закладной⁷. Эти виды деятельности считались не предосудительными, относящимися к адвокатской деятельности и не подпадали под дисциплинарную ответственность. Грань между коммерческой деятельностью и адвокатской деятельностью, в связи с широким пониманием последней, была довольно тонка. Советам каждый раз приходилось рассматривать подобные случаи через призму сословной допустимости той деятельности, которой занимался присяжный-обвиняемый.

Анализ дисциплинарных дел зафиксировал категорический запрет присяжному поверенному заниматься посредничеством при купле-продаже недвижимости (риэлторство), продажей крупных партий товара (оптовая торговля), поиском денег для займа (посредничество при получении кредита), сдачей жилой недвижимости в наем, ростовщичеством.

Адвокатам современной адвокатуры запрещено личное участие в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг, а так же принимать поручение от юридического лица по распоряжению его имуществом и правами.

Вопрос разборчивости при принятии дел являлся объектом дискуссий, как в научной среде, так и между самими адвокатами. Он является под вопросом более обширной проблемы, получившей широкое обсуждение в присяжной адвокатуре. Речь идет о проблеме «ведения неправых дел». Этому вопросу посвящали свои работы как ученые, специализирующиеся в области адвокатуры, так и сами адвокаты⁸. Применительно к институту дисциплинарной ответственности речь идет о том, может ли адвокат принимать к производству любые дела, в том числе и неправые? По этому вопросу возникло две теории: разборчивости (Арсеньев, Е.В. Васковский, Джаншиев) и закономерности (Невядомский). Согласно теории разборчивости, адвокат не только имеет право, но и обязан отказаться от ведения дела, в случае если его ведение претит моральным устоям. Сторонники этой теории приводили весомые аргументы в ее правоте, и советы придерживались этой теории не только в «душе» но и при рассмотрении дисциплинарных дел. Иллюстрацией того, какие дела не мог принимать к своему производству присяжный поверенный является дело московского присяжного поверенного А. Я. Гартунга, выступившего ходатаем по делу об открытии «дома свиданий»⁹. За подобную неразборчивость в делах присяжный поверенный был привлечен к дисциплинарной ответственности, и ему была избрана такой вид наказания, как строгий выговор.

При всей благородности теории разборчивости, ее буквальное выполнение могло привести к весьма плачевным результатам, в частности к тому, что часть населения могла остаться без юридической помощи. Теория закономерности заключалась в том, что адвокат мог принимать к производству любые дела. Ограничение здесь могло быть одно - выполнение поручения доверителя не должно противоречить закону. И суды склонялись именно к этой точке зрения. Так совет привлек к дисциплинарной ответственности присяжного поверенного бывшего профессора Лохвицкого за неразборчивость при принятии к производству гражданского дела. Сенат, оттеняя постановление совета, указал, что «адвокат, как представитель известной профессии, - известной общественной деятельности, в силу которой он является посредником между тяжущимся и судом по предмету решения вопроса о праве, не может быть рассматриваем в своей деятельности с точки зрения требований индивидуальной нравственности»¹⁰. Тем самым суд посчитал правомерным принятие адвокатом любого законного дела, несмотря на его неприглядное нравственное содержание.

В пользу теории закономерности добавим, что, судя по некоторым дисциплинарным делам, ряд адвокатов под рассуждение о необходимости разборчивости при выборе дел, пытались уклониться от ведения назначенных дел. В ряде случаев эти попытки советами пресекались. Так после отказа присяжного поверенного от ведения «политического» уголовного дела по такому мотиву: «так как он и по соглашению отказывается принимать защиты по такого рода политическим преступлениям, кои противоречат его убеждениям», совет указал: «При таком отношении к делу ссылка на «убеждения» и оповещения о них суду сделаны без всякой надобности. В действительности, присяжный поверенный И. обнаружил только неправильные представления об обязанностях присяжной адвокатуры и задачах защиты по назначению»¹¹. То есть отказ от защиты в уголовном процессе при неубедительном основании был признан деянием, подпадающим под дисциплинарное правонарушение. Подобная практика сложилась и по гражданским делам. Государственная редакционная комиссия мотивировала неубедительность отказа присяжного поверенного от доверителя следующими двумя причинами. Во-первых: «Кто получает привилегию на удовлетворение общественных потребностей, тот вместе с тем должен принять на себя и соответствующую этой привилегии обязанность непременно удовлетворять означенную потребность», во вторых: «дозволение поверенным добровольно отказываться от ведения дел неудобно в том отношении, что дает присяжным поверенным легкое средство уклонения от исполнения поручения совета под предлогом, что поручаемые им дела не согласны с их убеждениями» ¹². Однако следует отметить одно обстоятельство, связанное с последствиями для адвоката, уклонившегося от защиты по «идейным» мотивам. Советы могли не подвергнуть адвоката взысканию, а только разъяснить неправильность его действий. Мотивы такого благодушия совета заключались в том, что вопрос о неправых делах был, да и остается до сегодняшнего дня, дискуссионным и этически неопределенным.

В результате советы избрали довольно «хитрую» тактику. Они заявили, что не считают себя вправе проверять убеждения адвокатов и потому, привлекали их к ответственности за неразборчивость при принятии дел, но не подвергали их при этом дисциплинарному наказанию. То есть возобладала теория законности.

У адвокатов современной адвокатуры закон и нравственность выше воли доверителя. И хотя Кодекс по адвокатской этике не содержит прямого разрешения адвокату отказаться от клиента по нравственным мотивам, практика адвокатских палат, например, Бесланское дело, свидетельствует

в начало

о не привлечении адвокатов за отказ от доверителя по этому основанию.

Такие составы дисциплинарных правонарушений, как нечистоплотность в частной сфере, появились в связи с распространением дисциплинарной власти советов на частную сферу деятельности лица, обладающего статусом присяжного или помощника присяжного поверенного. Эта группа профессиональных правонарушений весьма обширна и пестра. К ней можно отнести неблаговидные деяния адвоката в семейной жизни, азартные игры, финансовая чистоплотность.

Дисциплинарные проступки адвоката в семейной жизни своим объектом правовой защиты имели не семейные отношения, а престиж адвоката и адвокатской корпорации. Наказывалось в дисциплинарном порядке, например, жестокое обращение присяжного поверенного со своею женой, нанесение ей побоев, присвоение ее капитала¹³. Особенностью привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности за группу «семейных» правонарушений было то обстоятельство, что ответственность наступала лишь в том случае, когда подобное деяние адвоката было предано гласности.

Большую полемику в адвокатской среде вызвал вопрос об отношении адвокатуры к азартным играм. Это деяние было признано неподобающим адвокату. Однако, при рассмотрении подобных дел, советы использовали тот же подход, какой они применили и при рассмотрении семейных дел адвоката: не публично - значит не наказуемо. Присяжные поверенные подвергались дисциплинарному наказанию за азартные игры в клубах и общественных местах¹⁴. При этом серьезно обсуждался вопрос о том, является ли игра на деньги в бильярд азартной? К подобного рода дисциплинарным казусам следует отнести и известное рассуждение Московского совета присяжных поверенных, по поводу отношения сословного суда к факту дуэли между членами сословия. Осуждая дуэли, признавая их незаконный характер, совет все же отказался привлекать провинившихся адвокатов-дуэлянтов к дисциплинарной ответственности, так как это деяние не осуждается обществом.

Финансовая чистоплотность характеризовала адвокатов как лиц, обязанных скрупулезно выполнять свои гражданско-правовые обязательства. В первую очередь к этой группе относились правонарушения, связанные с не обеспечением адвокатом своих денежных обязательств. В эту категорию, например, подпадал случай, когда два присяжных поверенных, сняв меблированную комнату, задолжали хозяйке оплату более чем за одни месяц. Совет, наложив на помощников присяжных поверенных такую меру наказания, как выговор, в своем решении указал, что «лица, занимающиеся адвокатурой, в частных даже своих отношениях, не имеющих прямого отношения к адвокатской профессии, должны отличаться безукоризненной честностью и не подавать своими действиями никакого повода к нареканиям на них, бросающим тень на честь сословия, к которому они принадлежат» ¹⁵.

К финансовой нечистоплотности относилось участие присяжным поверенным в заключении фиктивных сделок и нечистоплотном вексельном обращении. Так помощник присяжного поверенного, выдав необеспеченный чек, навлек на себя дисциплинарное расследование, в ходе которого выяснилось, что «его поступок имеет определенную уголовную квалификацию и едва ли можно еще ждать с освобождением сословия от таких членов» ¹⁶. Особенно строго советы подходили к финансовой нечистоплотности адвокатов, отягощенной нечистоплотными юридическими приемами. Рассматривая подобное смешение в одном случае финансовой нечистоплотности с нечистоплотными юридическими приемами, совет указал: «Очевидно, что И. не считал предосудительным заключение и осуществление сделки, явно направленной к ущербу и нарушению прав третьего лица, и для более успешного достижения такой цели облек сделку в такую форму, какая обыкновенно практикуется, как это не может быть не известно И., для всякого рода фикций, обхода закона и нарушения, чужих прав»¹⁷. При этом совет применил к присяжному крайне суровую меру дисциплинарного взыскания – запрет на отправление обязанностей поверенного на шесть месяцев.

Обобщая весьма пеструю группу дисциплинарных правонарушений в частной сфере, следует обратить внимание на три обстоятельства. Во-первых, оценка этих деяний дается не с позиции закона, а с позиции общественной морали того времени. Во-вторых, подвергались дисциплинарному осуждению только те нечистоплотные поступки в частной сфере, которые получили огласку. И в-третьих, инициаторами возбуждения дисциплинарных производств по подобным делам были сами советы присяжных поверенных.

Частная сфера жизни современного адвоката не подпадает под правовое регулирование института профессиональной ответственности.

Сравнительно-исторический анализ понятия «профессиональные правонарушения в отношении авторитета адвокатуры» позволяет сделать некоторые выводы.

Высокая степень неопределенности и размытости этой группы составов позволяет «подогнать» его под огромное количество деяний рядовых адвокатов.

Некоторое уменьшение количества ограничений в сфере авторитета адвокатуры в современный период можно расценить как начало перехода современной адвокатуры от адвокатуры сословной к адвокатуре капиталистического типа.

Библиографический список:

¹ См.: Мельниченко Р. Г. Остановка для адвоката. // эж-Юрист. № 40. 2008 С. 15. [Вернуться к тексту]

² Решение Московского Совета присяжных поверенных за 1892 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. – С. 56. [Вернуться к тексту]

³ Решение Харьковского Совета присяжных поверенных за 1886 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. – С. 54-. [Вернуться к тексту]

⁴ Решение Казанского Совета присяжных поверенных за 1908 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. – С. 56. [Вернуться к тексту]

⁵ Решение Санкт-Петербургскоо совета присяжных поверенных от 1892 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. – С. 59. [Вернуться к тексту]

⁶ Фальковский А.М. Доклад. Доклады по вопросу о совмещении занятия присяжного поверенного с другими должностями и занятиями – М., 1988. – С. 7. [Вернуться к тексту]

⁷ Джаншиев Д.А. Беглые заметки по поводу последнего отчета Московского Совета присяжных поверенных (1876-1877). – М., 1878. – С. 19. [Вернуться к тексту]

⁸ Джаншиев Г.А. Ведение неправых дел: Этюд по адвокатской этике. – М.: Тип. А.И. Мамонтова, 1886. [Вернуться к тексту]

⁹ Крапивное семя. // Русское слово. 18 ноября 1909 г. [Вернуться к тексту]

¹⁰ Цит. по Васьковский Е.В. Основные вопросы адвокатской этики. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Изданiе Юридическаго Книжнаго Магазина Н.К. Мартынова, Комиссiонера Государственной Типографiи. Типографiя М. Меркушева. 1895. – С. 42-43. [Вернуться к тексту]

¹¹ Второй отчет Совета присяжных поверенных округа Одесской судебной палаты за 1906-1907 г. – Одесса: Типографiя Южно-Русского Общества Печатного дъла. 1907. – С. 211. [Вернуться к тексту]

¹² Учр. Суд. Уст. Мотивы Косуд. Канц. изд 2. стр. 242-244. [Вернуться к тексту]

¹³ Московский Совет присяжных поверенных 1903 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. С. 10. [Вернуться к тексту]

¹⁴ Решение Санкт-Петербургского Совета присяжных поверенных за 1887 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1908. – С. 409. [Вернуться к тексту]

¹⁵ Отчет Совета присяжных поверенных округа Одесской судебной палаты за 1905-1906 г. – Одесса: Типографiя Южно-Русского Общества Печатного дъла. 1906. – С. 195-196. [Вернуться к тексту]

¹⁶ Второй отчет Совета присяжных поверенных округа Одесской судебной палаты за 1906-1907 г. – Одесса: Типографiя Южно-Русского Общества Печатного дъла. 1907. – С. 288. [Вернуться к тексту]

¹⁷ Отчет о деятельности Совета присяжных поверенных округа Харьковской судебной палаты за 1905-1906 г. (с 15 февраля 1905 года по 15 февраля 1906 года) – Харьков: Типографiя Адвольфа Дарре. 1906. – С. 51. [Вернуться к тексту]

в начало

Иные статьи по теме

1. Мельниченко Р.Г. Взаимодействие дисциплинарной и уголовной ответственности в период присяжной и современной адвокатуры // Новая правовая мысль. № 2 (51). 2012. С. 56-59.
2. Мельниченко Р.Г. Срывы судебных заседаний присяжными поверенными. // Адвокат. № 12. 2011. С. 42-47.[ВАК]
3. Мельниченко Р.Г. Дисциплинарные правонарушения в отношении управления адвокатурой со стороны присяжных-управленцев: историко-сравнительный анализ. // Новая правовая мысль. № 6 (49). 2011. С. 62-63.
4. Мельниченко Р. Г. Видеолекция Присяжная адвокатура России. [электронный ресурс]. // Волгоград, 2011.

__________________________________________

Ссылки и комментарии к настоящей статье.

Уважаемые авторы! Если материалы настоящей статьи были полезны в Ваших работах, укажите, пожалуйста, в каких именно.

Разместить комментарии к настоящей статье.

в начало