. То есть суд считал, что совет присяжных поверенных затягивает дело, а совет полагал, что "чрезвычайных положений" у них быть не может и дело будет рассмотрено в порядке очередности.
Совет присяжных поверенных попытался приостановить производство по делу на основании того, что решение по уголовному делу, возбужденному по тем же обстоятельствам, еще не принято. Совет видел коллизию юрисдикций. Одно и то же дело одновременно рассматривалось и в уголовном, и в дисциплинарном порядке. Однако судебные инстанции настаивали на вынесении решения по дисциплинарному делу. В результате подобного давления, рассмотрев дисциплинарное дело, совет присяжных поверенных Санкт-Петербургского судебного округа прекратил производство относительно тех адвокатов, против которых на этот момент было прекращено судебное преследование, и освободил от дисциплинарной ответственности остальных.
В результате уголовного разбирательства 6 июля 1914 г. 23 адвоката были приговорены к шести месяцам тюремного заключения, а Н.Д. Соколов и А.В. Керенский, которые были в числе 25 непримиримых, приговорены к восьми месяцам тюремного заключения. То есть произошла коллизия: по одному и тому же юридическому факту две судебные инстанции приняли противоположные решения. Дисциплинарная инстанция (совет присяжных поверенных) не нашла в действиях адвокатов противоправного поведения, а уголовная инстанция адвокатов осудила.
Интересным с позиции института дисциплинарной ответственности представляется и продолжение этой истории. В результате рассмотрения кассационной жалобы тюремное заключение осужденным присяжным поверенным было заменено запретом заниматься адвокатской практикой на соответствующий срок: А.Ф. Керенскому, Н.Д. Соколову и П.Н. Переверзеву - в течение года, остальным адвокатам - в течение шести месяцев. То есть уголовный суд применил к адвокатам поражение прав при наличии оправдательного решения суда дисциплинарного (совета присяжных поверенных) по этому вопросу. Однако с позиции дисциплинарного процесса здесь все верно. Окружной суд является вышестоящей инстанцией по отношению к суду дисциплинарному. При анализе "Дела 25 адвокатов" видно, что коронные судьи, находясь под давлением, с одной стороны, исполнительной власти, с другой - корпорации присяжных поверенных, пошли на компромисс. Они осудили 25 адвокатов по уголовной статье, но фактически такое мягкое наказание было невозможно даже по дисциплинарному производству. Согласно приговору суда установлена срочность лишения права заниматься адвокатской деятельностью (сначала на восемь месяцев, затем на один год). По утверждению Н.С. Таганцева, лишение права заниматься адвокатской деятельностью, примененное в дисциплинарном процессе, было бы бессрочным.
Даже при таком мягком приговоре суда совет умудрился "вставить свои пять копеек". Санкт-Петербургский совет произвел корректировку приговора судебной палаты. Часть осужденных адвокатов после объявления 28 февраля 1915 г. о наложенном наказании ходатайствовали об отсрочке его исполнения для завершения дел, которые вели. Совет присяжных поверенных удовлетворил эти ходатайства4. Совет отсрочил исполнение наказания, что, впрочем, вполне входило в его компетенцию.
"Дело 25 адвокатов" интересно не только с точки зрения изучения "старины глубокой". Подобные казусы тесного взаимодействия уголовной и дисциплинарной (профессиональной) ответственности случались и в наше время. В 2005 г. Федеральная регистрационная служба по требованию Генпрокуратуры России произвела попытку лишить адвоката А. Дреля и двух других защитников М. Ходорковского (Е. Левину и Д. Дятлева) статуса адвокатов. Их обвинили в противодействии правосудию и стремлении затянуть и сорвать процесс по делу. Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы не нашла нарушений закона в действиях адвокатов, а Совет АП г. Москвы подтвердил это решение.
в начало
____________
Библиография
1 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. СПб., 1902. Т. 2.
[
