|
Рецензии > > > Рецензии Мельниченко Р.Г. на журнальные статьи
Уважаемые коллеги, с удовольствием напишу и вышлю Вам отзывы на Ваши авторефераты диссертаций по адвокатской тематике (совершенно бесплатно). Электронные копии авторефератов жду по адресу: romanmelnichenko@yandex.ru
Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Иоффе М.Л.Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Гаглоева К.М.Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Карповой С.В.Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Кудрявцева В.Л.Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Вайпана В. Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Объедкова О.А.
Рецензия Мельниченко Р.Г. на статью М.Л. Иоффе Защита своих за рубежом // Новая адвокатская газета. № 14. 2011.
При чтении статьи, у меня возник вопрос: «Что это? Национализм проникает в адвокатуру или просто неудачное чекистское прикрытие?».
Подзаголовок статьи «Национальные адвокаты не могут защитить права российских граждан за рубежом в полном объеме в политических процессах», свидетельствует о полном невежестве автора по вопросам адвокатуры. Согласно ч. 5. ст. 2 Закона «Об адвокатуре», возможность защиты иностранными адвокатами своих граждан на территории России фактически запрещена. А по политическим делам (дела, как правило, связанные с государственной тайной), этот запрет действует в кубе. Так как же можно предъявлять претензии к законодательству других стран, если мы поступаем точно так же, даже еще жестче? (См. статью Мельниченко Р.Г. Правовое положение иностранных адвокатов в правовых системах различных государств // Адвокатская практика. № 1. 2003.).
Деятельность Центра по оказанию правовой помощи соотечественникам «Москва-Россияне» – первый шаг к черносотенному движению в России. Логика дальнейшего развития событий проглядывается отчетливо.
Шаг 1. Делим всех на своих и чужих.
Шаг 2. Наших там обижают.
Шаг 3. Мы так же будем обижать здесь ваших.
Изучая источники по адвокатуре 1901-1917 годов – вижу полную аналогию того времени с сегодняшним днем. Тогда важнейшим вопросом в адвокатуре, после разрешения, которого она и почила как независимая и прогрессивная корпорация задолго до 1917 года, был еврейский вопрос.
По логике Иоффе, если наших там зажимают, то почему «ихние» здесь рулят? Например, Семеняко, Пилипенко – ключевые фигуры в управлении российской чиновничьей адвокатуры. Уж, простите, привожу эти фамилии, потому что сам Мельниченко и потому, что одного уважаю, а к другому отношусь с ноткой брезгливости.
Я очень надеюсь, что организация Иоффе, просто прикрытие для нашей внешней разведки. А его статья просто недоразумение его интеллекта.
Вернуться к содержанию
Рецензия Мельниченко Р.Г. на статью Марка Гаглоева Предпочтение - подготовленным // Новая адвокатская газета. N 7. 2011.
Не смог не написать рецензию на статью Гаглоева, так как в ней дан анализ моей статье «Почистить фильтры» (см. научный вариант Мельниченко Р.Г. Квалификационный экзамен на получение статуса российского адвоката. // Право и образование. № 11. 2010.). В связи с введением Федеральной палатой адвокатов цензуры на публикацию материалов, содержащих в себе критику чиновничьей адвокатуры, размещаю эту рецензию на своем сайте.
Сразу оговорюсь, несмотря на то, что в своей статье Гаглоев назвал меня коллегой пять раз, ответить ему тем же я не могу. У нас в России это обращение к лицу, с которым ты разделяешь не только общий вид деятельности, но и общие моральные ценности. Известный Бесланский прецедент не дает мне возможности разделять ценности президента адвокатской палаты Северной Осетии Марка Гаглоева (см. Мельниченко Р.Г. Открытое письмо Председателю Комиссии по награждениям Федеральной палаты адвокатов РФ Галоганову А.П.).
Его довод: «В Республике Северная Осетия - Алания семь факультетов в высших учебных заведениях готовят юристов, и ежегодно в республике с семисот тысячным населением число безработных молодых специалистов увеличивается на тысячу человек. Независимо от уровня полученных ими фундаментальных знаний в юриспруденции перед ними встает насущный жизненный вопрос: где найти работу?», я для себя понимаю так: все места в адвокатуре заняты, и каким бы ты гением не был, просто так в местную адвокатуру не пройдешь. Этот вывод подтверждает и следующая фраза Гаглоева: «Закон об адвокатуре не устанавливает ограничений в приеме заявлений и допуске претендента к сдаче квалификационного экзамена. На мой взгляд, это отрицательный момент».
Для меня непонятным является следующий момент: если Гаглоев считает, что адвокатский рынок переполнен, почему он не освободит свое место и места подобных ему коллег для молодых и работоспособных ребят? Почему он консервирует подвластную ему осетинскую адвокатуру?
Предложение Гаглоева ввести психолога и педагога в квалификационную комиссию не корректно, так как эти люди не искоренят царящий в большинстве квалификационных комиссиях дух мздоимства и кумовства (не знаю, как это в Осетии называется).
И самое важное. Цель, которую хочет достичь Гаглоев при написании этой статьи, ясна – заявить о высоком профессиональном и моральном уровне осетинских адвокатов. Я считаю, что это ложь. О моральном уровне, по крайней мере, управляющей элиты осетинских адвокатов свидетельствует уже упоминавшийся Бесланский прецедент, а профессиональный уровень демонстрирует другой случай, который можно назвать: «Как осетинские адвокаты опозорили российскую юриспруденцию в Страсбурге».
Три североосетинских адвоката – Вадим Сайлаонов, Зинаида Миляева и Владислав Байкулов подали заявления в Страсбургский суд от имени своих клиентов, у которых во время военных действий в августе 2008 года умерли родные или было разрушено имущество (российско-грузинский военный конфликт). Европейский суд 23 марта 2009 года снял эти дела с рассмотрения, так как адвокаты этих пяти дел в течение нескольких месяцев не отвечали суду на официальные запросы. Уже 14 декабря 2010 года этот же суд прекратил производство почти по половине из примерно 3300 индивидуальных жалоб на действия Грузии во время вооруженного конфликта в Южной Осетии в августе 2010 года (прецедент Владикавказ-Страсбург).
Само написание жалобы в Европейский суд по правам человека несложная задача. С нею легко справляются, например, студенты второго курса юридического факультета в рамках дисциплины "Международное право". Основная задача адвоката при составлении жалобы – ее юридическая поддержка, т.е. переписка с судом. В эту переписку входит: уточнение предмета жалобы, дополнительные ссылки на международные нормативно-правовые акты и на прецеденты суда, ответы на вопросы куратора суда и т.п. Без этой переписки, исходя из статьи 37 § 1 Конвенции по правам человека, суд не может выявить обстоятельства, требующие соблюдения прав человека, и отказывает заявителю в рассмотрении дела.
Отказ адвоката от сопровождения жалобы является фактом ненадлежащего выполнения своих профессиональных обязанностей перед клиентом. Никакие доводы не являются основанием от уклонения от этой обязанности. Так адвокат Владислав Байкулов приводит следующие доводы своего отказа от поддержания жалобы: неопытность в ведении дел в международных судах, написал данные 300 жалоб бесплатно, незнание английского языка, отсутствие денежных средств, чтобы поддерживать жалобы.
Неосуществление адвокатом своей обязанности по юридической поддержке жалобы может повлечь за собой весьма негативные и, вполне возможно, необратимые юридические последствия. Это и отказ в удовлетворении требований заявителя, и лишение возможности восстановить свое право в будущем (запрет повторного рассмотрения дел по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям), и создание неблагоприятных прецедентов для других подобных дел. В случае с Владикавказско-Страсбургским прецедентом, негативные последствия еще тяжелее. В его свете российская адвокатура представляется в виде группы полностью некомпетентных юристов. Европейский же суд был представлен рядом российских средств массовой информации в образе предвзятого и недружественного к России международного судебного органа (см. подробнее Мельниченко Р.Г. Соблюдение стандартов качества при составлении документов юридического характера. // Право и экономика. № 6. 2011.).
После подобного у меня появляется желание отделить осетинскую адвокатуру от российской, так как та мерзость, которая там творится, несмываемым пятном ложится на всю российскую адвокатуру.
Вернуться к содержанию
Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Карповой С.В. Награда – не реклама // Новая адвокатская газета. №5. март 2009.
Статья Карповой Светланы Васильевны является статьей, которые я отношу к категории «статья исподтишка». Это появляется следующим образом. Берется какая-либо публикация и перепечатывается в другом издании со своеобразным комментарием, данное приложение и является «статьей исподтишка». Комментарий носит критический характер и направлен на то, что автор критикуемой статьи не может среагировать на критику в его адрес. Кроме того, автор «статьи исподтишка», принимая позу критика, как бы возносится над критикуемым автором, принижая тем самым его точку зрения, оставляя свою в качестве истинной, так как она прозвучала последней. В самой природе «статей исподтишка» явственно проглядывается недобросовестные приемы ее авторов. Статья Карповой Светланы Васильевны является классическим примером подобной «публицистики» и требует, для демонстрации ее неприглядности, тщательного анализа.
Публикация содержит ссылку на работу Мельниченко Р. Г. «Зачем мне орден, я согласен на медаль»: о корпоративных наградах российских адвокатов, первоначально опубликованной в журнале Адвокатская практика № 4. за 2008 год.
В начале своей статьи Карпова С.В. пишет о том, что многие региональные адвокатские палаты учредили свои печатные органы – журналы, вестники, газеты, а затем указывает: «Однако некоторые материалы, подготовленные адвокатами и публикуемые в местных СМИ, требуют комментария». Подтекст этих слов ясен. Провинциальные адвокаты затеяли свои СМИ, но так как качество статей не ахти, их необходимо поправлять из центра – из Москвы. За это «благородное дело» и взялась автор статьи - Карпова Светлана Васильевна. Я лично расцениваю это как оскорбление провинциальной адвокатуры. Качество статей провинциальных адвокатов порой намного выше, чем московских или питерских. Так зачем «задирать» провинциалов и смотреть на них свысока, тем более что никаких объективных причин для этого не имеется?
Критикуя предложение о необходимости сделать прозрачной процедуру выдвижения кандидатов на награждение наградами Федеральной палаты, Карпова С.В. указывает: «Поскольку выдвижение кандидатов на награждение является правом адвокатской палаты субъекта РФ, она вправе устанавливать и дополнительные условия при обсуждении кандидатов – например, обсуждение вопроса на расширенном заседании совета и т.п. Но это положение должно быть закреплено соответствующим решением совета». Карпова С.В. является руководителем отдела по награждениям ФПА РФ и она, по сути, снимает с себя ответственность за то, кому будут присуждены адвокатские награды, перекладывая эту ответственность на адвокатские палаты субъектов. Но ведь награды учреждены Федеральной палатой, так какие же полномочия остаются у руководителя отдела по награждениям ФПА РФ Карповой С.В.? Заказывать на заводе «болванки» наград?
Подобное безответственное отношение к своим обязанностям способствовало тому, что с адвокатскими наградами случилось то же самое, что в свое время произошло с высшей наградой России – звания Героя Российской Федерации. После того как бывший террорист, а затем президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров был удостоен этого звания, оно потеряло какую-либо морально-этическую ценность. Не может же, например, военный, совершивший геройский поступок, с гордостью заявить: «Я такой же герой России как и чеченские террористы». На сегодняшний день, адвокатские награды, наряду с достойнейшими людьми, были розданы лицам, проявившим себя самым постыдным образом: запускали руку в карман адвокатских палат, эпатажно вели себя на публике, прикрываясь званием адвоката, и, тем самым, позоря корпорацию, узурпировали власть в своих адвокатских палатах, относились к рядовым адвокатам как к овцам, достойным лишь стрижки и т.п. Эти «ложки дегтя» полностью дискредитировали всю наградную систему адвокатской корпорации.
Заступаясь за адвокатов-управленцев, в своей статье Карпова С.В. указывает: «все адвокаты имеют равное право на поощрение за заслуги в профессиональной деятельности, а занимаемые ими временно должности являются выборными с обязательной ротацией, поэтому какие-либо ограничения в этой связи можно рассматривать как необоснованное ущемление их прав». Разве Карпова С.В. не в курсе, что обязательная ротация давно уже на практике не применяется? И адвокатская элита давно превратилась в адвокатское боярство? А то, что вице-президент пишет наградную записку на президента адвокатской палаты, а президент, в своею очередь, на вице-президента выглядит очень-очень мерзко и неприглядно. А ведь Вы, С.В. Карпова, легко эти наградные дела пропускаете.
Карпова С.В., перечисляя адвокатские газеты московского пошиба, указывает: «Если бы сам автор регулярно знакомился с этими изданиями, он сумел бы избежать еще одного серьезного промаха и рассказал бы о Национальной премии в области адвокатуры и адвокатской деятельности и тех наградах, которые вручаются ее лауреатам». Уважаемая Карпова С.В., я читаю не только указанные вами газеты, но и научные издания, с которыми Вы, как я понял, незнакомы. Иначе Вы бы знали, что моя статья была впервые опубликована в научном журнале «Адвокатская практика», а уж потом, была перепечатана в газетах «Волгоградский адвокат» и «Новая адвокатская газета». А то, что мало кто в России знает о Национальной премии в области адвокатуры, произошло не столько из-за того, что адвокаты не читают газет, а сколько из-за того, что функционирующая с Вашей помощью наградная система адвокатов России имеет ценность, постоянно стремящуюся к нулю.
То, что Карпова С.В. весьма далека от адвокатской науки, говорит и ее следующая фраза: «Отмечу, что в своей статье автор употребляет устаревший термин «клиент». Вновь принятым законом об адвокатуре введен более справедливый термин «доверитель», видимо, этим словом и следует пользоваться». В научных дискуссиях этот вопрос уже давно продискутировался. И, с моей точки зрения, именно термин «клиент» является наиболее удачным. Клиент - это лицо, которому адвокат оказывает квалифицированную юридическую помощь, а доверитель – это лицо, с которым адвокат заключает соглашение. И в некоторых случаях это два разных лица, например, родители (доверители), нанимают адвоката своему сыну (клиенту).
К подобной же научной безграмотности следует отнести и утверждение: «Также, на мой взгляд, неэтично рассматривать наличие награды как дополнительную рекламу адвокату, тем более что Кодекс профессиональной этики адвоката против рекламы адвокатской деятельности». У нас с Карповой С.В., по-видимому, разные кодексы профессиональной этики. Мой кодекс профессиональной этики, принятый российскими адвокатами в 2003 году, совсем не против рекламы в адвокатской деятельности.
Насколько я понимаю, председателем комиссии по награждениям является вице президент ФПА РФ А.П. Галоганов. Мне представляется, что тот высочайший уровень уважения, которое мы все испытываем к Алексею Павловичу, достаточен для поддержания престижа этой комиссии. Комиссии явно не хватает профессионала в наградном деле, так как Карпова С.В. со своей работой, по нашему мнению, явно не справляется.
Вернуться к содержанию
Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию Кудрявцева В.Л. Юридическая ответственность адвоката (защитника) за неисполнение либо ненадлежащее исполнение конституционной обязанности по оказанию квалифицированной юридической помощи // Адвокат. 2008. №2.
Особое внимание к статье В.Л. Кудрявцева привлекает его предложение выделить такой вид юридической ответственности адвоката, как конституционная ответственность. В своей статье автор указывает: «Тем не менее, считаю, что такое положение вещей не соответствует действующему законодательству и адвокат является субъектом конституционно-правовой ответственности, относится к физическим лицам, обладающим особым конституционно-правовым статусом». Идея В.Л. Кудрявцева имеет ряд позитивных моментов. Во-первых, она еще раз акцентирует внимание на наличии конституционно-правовой базы адвокатской деятельности. Во-вторых, указывает на недостатки классического понимания ответственности адвоката лишь в рамках уголовной, гражданской, административной и дисциплинарной ответственности. И, в-третьих, подчеркивает особую социальную ценность квалифицированной юридической помощи. Хотя идея В.Л. Кудрявцева, в конечном счете, направлена на повышение социальной значимости, как адвокатской деятельности, так и самого института адвокатуры и этим очень импонирует автору, с ней нельзя согласиться по некоторым обстоятельствам.
Конституционной ответственности в Большом юридическом словаре дается такое определение: «Вид юридической ответственности, имеет сложный политико-правовой характер и наступает, как правило, за конституционное правонарушение, выражается в особых негативных последствиях для субъекта конституционного правонарушения. Субъектами К. о. могут быть высшие должностные лица и органы гос. власти. Формами (санкциями) К. о. являются: отмена или приостановление антиконституционного акта, отрешение от должности (в порядке импичмента), признание выборов или результатов референдума недействительными, официальное признание работы гос. органов, высших должностных лиц неудовлетворительной (в т.ч. путем выражения вотума недоверия правительству), досрочное расформирование подотчетного органа». Основная слабая точка идеи о наличии конституционной ответственности адвоката заключается в том, что он не может входить в круг субъектов конституционной ответственности.
Автор справедливо отмечает, что на адвоката, исходя из толкования ст. 48, Конституции РФ, возложена конституционная обязанность по предоставлению квалифицированной юридической помощи. Из этого автор делает вывод, что «…неисполнение либо ненадлежащее исполнение адвокатом конституционной обязанности по оказанию доверителю квалифицированной юридической помощи и составляет конституционный деликт – «деяние (действие или бездействие) субъекта конституционно-правовых отношений, не отвечающее должному поведению и влекущее за собой применение мер конституционной ответственности»» . Нам представляется, что сложившееся в науке конституционное право сужение круга лиц, подлежащих конституционной ответственности – является обоснованным. Дело в том, что наличие конституционных прав и обязанностей не всегда является основанием для вступления лица в конституционные отношения. В противном случае, субъектами конституционной ответственности являлись бы учреждения здравоохранения (ст. 41), образовательные учреждения (ст. 43), трудоспособные дети (ст. 38) и т.п.
Если исходить из буквального толкования ст. 48 Конституции РФ, то, согласно теории В.Л. Кудрявцева, субъектом конституционной ответственности будет не только адвокат, но и каждый, кто оказывает квалифицированную юридическую помощь. Ведь из смысла ст. 48 не следует, что им может быть только адвокат.
В пользу В.Л. Кудрявцева следует отнести некоторые тенденции «расползания» института конституционной ответственности на некоторые смежные сферы правового регулирования, например, избирательного права. Так, в соответствии с Энциклопедическим словарем «Конституционное право России» - «Конституционно-правовая ответственность предусмотрена нормами конституционного (избирательного) права и применяется по отношению, как к физическим, так и к юридическим лицам (коллективу людей, являющемуся субъектом права). К данному виду ответственности относятся: расформирование избирательных комиссий; отмена решения о регистрации кандидата (списка кандидатов); отстранение члена участковой избирательной комиссии от участия в ее работе за попытку воспрепятствовать работе этой комиссии, осуществлению избирательных прав граждан, за нарушение тайны голосования; удаление из помещения для голосования наблюдателя, иных лиц». Однако эта тенденция основана больше на желании подчеркнуть общественную важность определенных социальных отношений, чем на доктринально проработанную гипотезу, способную стать научной теорией.
Статья Кудрявцева В.Л. Юридическая ответственность адвоката (защитника) за неисполнение либо ненадлежащее исполнение конституционной обязанности по оказанию квалифицированной юридической помощи обладает существенным научным потенциалом и должна стать катализатором обсуждения вопросов, связанных с привлечением адвокатов к различным видам юридической ответственности.
Вернуться к содержанию
Рецензия Мельниченко Р.Г. на публикацию В. Вайпана «Приостановление или прекращение статуса адвоката» // Право и экономика. N 3. март 2009 г.
Работа В. Вайпана является актуальной и весьма своевременной в свете развития института приостановления статуса адвоката. С 2002 года, то есть с момента его введения, появилось множество вопросов, возникающих в связи с его реализацией. Именно на большинство этих вопросов и дает ответы автор в своей статье. В качестве примера можно привести следующий посыл: в случае, если адвокат назначен или утвержден на любую не выборную должность в органах государственной власти или местного самоуправления, эта деятельность становится несовместимой со статусом адвоката, и он должен его лишиться.
В своей работе «Приостановление или прекращение статуса адвоката» В. Вайпан справедливо отметил некоторую неопределенность, возникшую с толкованием термина "неспособность" адвоката осуществлять свою деятельность. Подвергая критике мою позицию о том, что этот термин необходимо толковать широко, т.е. в каждом конкретном случае вопрос о «неспособности» должен решать Совет адвокатской палаты субъекта РФ, В. Вайпан предлагает узкое понимание данного термина. Обращение автора к филологическому толкованию дает ему основание говорить о том, что «речь идет, прежде всего, о внутренних обстоятельствах, связанных с личностью адвоката, а не о внешних факторах, которые препятствуют ему в исполнении профессиональных обязанностей». Однако уже через несколько абзацев автор отступает от своей концепции и говорит о том, что «неспособность адвоката исполнять свои профессиональные обязанности может быть вызвана не только его состоянием здоровья, но и внешними обстоятельствами».
Справедливая критика В. Вайпана побудила меня уточнить свою позицию по данному вопросу. Действительно, в праве широкое понимание любого термина может спровоцировать злоупотребление со стороны правоприменительных органов при его толковании. О широком толковании термина «неспособность» можно говорить только в рамках ограничений, которые существуют при решении вопроса о приостановлении статуса адвоката. Так, например, не может подпадать под категорию «неспособность» назначение адвоката на муниципальную или государственную должность, вступление адвоката в трудовые отношения на стороне работника, все основания прекращения статуса адвоката (осуждение за умышленное преступление, объявление адвоката недееспособным). То есть при решении вопроса о приостановлении статуса адвоката, Совет адвокатской палаты должен, во-первых, проверить, не являются ли основания, по которым адвокат желает приостановить свой статус, основаниями, по которым статус адвоката необходимо прекращать. А уже, во-вторых, являются ли эти основания весомыми для отнесения их к категории «неспособных».
Излишнее сужение оснований отнесения каких-либо обстоятельств к категории «неспособных», предложенное В. Вайпаном из-за опасений того, что совет будет направо и налево приостанавливать статус любому обратившемуся адвокату, не подтверждается правоприменительной практикой. Так советы адвокатских палат крайне неохотно идут на приостановление статуса адвоката. Дело в том, что применение процедуры приостановления статуса адвоката приводит к уменьшению финансовых поступлений в адвокатскую палату, что не может радовать адвокатских чиновников. Наоборот, впору говорить о необоснованном сужении оснований приостановления статуса адвоката.
В заключение следует отметить следующее обстоятельство, если бы законодатели перед выдвижением своих законодательных инициатив ознакомились бы с подобного рода статьей, они бы не допускали грубых законодательных ошибок. Речь идет о внесенном в декабре 2008 года в государственную думу РФ депутатами М.М. Капурой, А.А. Клишиным, А.Г. Лысковым законопроекте, позволяющем адвокату, поступающему на любой вид государственной или муниципальной службы приостанавливать свой статус.
Вернуться к содержанию
Иные статьи по теме
- Объедков О. К вопросу о ста рублях и адвокатских кабинетах // "Волгоградский адвокат" № 6-7. 2008. [-]
- Резвяков А. Кабинет кабинету рознь или еще раз о проблеме "ста рублей" // "Волгоградский адвокат" № 9-10. 2008.[-]
- Геворков В.Г. За "самостийность" нужно платить // "Новая адвокатская газета" № 19. 2008.[-]
- Сучков А. Законные права нельзя "ломать" через колено// "Новая адвокатская газета" № 17. 2008.
[+]
Указанная статья написана по мотивам статьи Романа Григорьевича Мельниченко "Кому мешают адвокатские кабинеты?", опубликованной в газете Юрист-Практик" за № 6 от июня 2008 года. Так как Олег Александрович Объедков допускает ряд критических замечаний в мой адрес, хотелось бы, в свою очередь, ответить на замечания автора.
О. А. Объедков указывает: «Надуманная и отнюдь не соответствующая высокому адвокатскому званию дискуссия о том, справедливо ли брать с коллег-"кабинетчиков" дополнительные сто рублей, мне видится нелепой». Судя по приведенному высказыванию, О. А. Объедков обладает сокровенным знанием того, какая дискуссия соответствует высокому адвокатскому знанию, а какая нет. Исходя из текста статьи, и основываясь на личном наблюдении за поведением О. А. Объедкова, можно сделать вывод, что, с его точки зрения, дискуссии, которые прославляют адвокатское боярство (членов Советов адвокатских палат), достойны высокого адвокатского звания, а которые содержат критику в их адрес – нет. Данная цитата, помимо прочего, содержит высказывание, унижающее честь и достоинство Р. Г. Мельниченко. Так как именно Р. Г. Мельниченко начал дискуссию о «ста адвокатских рублях», то, по мнению О. А. Объедкова, его поведение не соответствует высокому адвокатскому званию. Согласно ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат должен воздерживаться от употребления выражений, умаляющих честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката, в связи с осуществлением им адвокатской деятельности. Если О. А. Объедков связывает высказывание автора о несправедливом обременении адвокатских кабинетов с его профессиональной деятельностью в качестве адвоката, то он становится на весьма зыбкую почву. Дело в том, что в этом случае он употребляет выражения, умаляющих честь, достоинство или деловую репутацию в отношении Р. Г. Мельниченко в связи с осуществлением им своей профессиональной деятельности.
О. А. Объедков продолжает: «Однако к концу статьи отбрасывает (Р. Г. Мельниченко) всякую объективность, и выплывают наружу профессиональные комплексы - ощущение себя второсортным адвокатом, якобы имеющие место дискриминация, несправедливость и так далее». Если адвокат О. А. Объедков обладает медицинским психолого-психиатрическим образованием, специализируется на диагностике человеческих комплексов и может поставить по этому поводу диагноз, причем заочно, только ознакомившись с одной статьей пациента, то ему следует посвятить себя медицинской, а не адвокатской деятельности. Но пока О.А. Объедков адвокат, он обязан тщательно подбирать выражения, вешая ярлыки своим коллегам.
Далее О. А. Объедков указывает: «мне кажется очевидным, что взаимодействие палаты с адвокатским образованием, состоящим из некоторого количества адвокатов, в целом проще и легче, а вероятно и экономичнее, чем с десятком коллег-"кабинетчиков". Так почему же не компенсировать эти расходы палаты на, так сказать, индивидуальное общение с таким адвокатом с помощью дополнительных ста рублей в месяц?». Помня о том, что О. А. Объедков сам является учредителем адвокатского кабинета, на память приходит метафора, связанная с профессией, которую имеет определенный вид животного. Его профессия заключается в том, что это животное идет впереди стада и заводит его в забойный цех. А само выходит с другой стороны. Своей статьей О. А. Объедков как бы обращается ко всем индивидуальным адвокатам: «Нет ничего страшного в том, что с вас дерут лишнюю шкуру, я же не возмущаюсь, хотя являюсь одним из вас».Можно сделать два предположения: или ему приятен тот факт, что та социальная группа, в которую он входит (индивидуальный адвокат), подвергается угнетению, или адвокат О. А. Объедков что-то ожидает у «стола» Совета адвокатской палаты Волгоградской области (должность, преференции и т.п.).
Статья О. А. Объедкова написана откровенно в обывательской манере, в так называемом бранном стиле. Обычно редакторы газет поправляют стиль статей своих авторов, приближая его к публицистическому. Например, постоянно используются некорректные, и даже оскорбительные выражения: «По-моему Р. Мельниченко чувства меры и реальности изменили» или «Если предыдущие посылы Р. Мельниченко можно было объяснить его фантазийностью и мнительностью…». То ли О. А. Объедков опять пытается ставить Р. Г. Мельниченко медицинский диагноз, то ли в пылу дискуссии он переходит за все рамки приличия. Не совсем понятна манера обращения к Р. Г. Мельниченко – по имени. Разве автор давал О. А. Объедкову повод обращаться к себе так запросто - по имени, ведь мы не являемся приятелями, да и по возрасту почти ровесники. Разве адвокаты не обязаны, даже при отсутствии внутренней культуры, хотя бы соблюдать общепринятые правила этикета?
Следующее высказывание О. А. Объедкова следует привести полностью: «На мой взгляд, это большой адвокатский грех - не внимать тому, что решено конференцией, и реакция на данное отношение должна быть жесткой. Ведь это действительно подрывает основы адвокатуры. Автору, скорее всего, было известно на момент написания статьи о том, что решением Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 12 октября 2007 года отказано в удовлетворении требований одного из адвокатов, работающего в кабинете, и решение конференции по размеру отчислений признано законным, а само решение вступило в законную силу. И, несмотря на это, Р. Мельниченко, выносит свое мнение на страницы газеты, не уважая ни принятое решение конференции, ни вступившее в законную силу решение суда о нем. Считаю это явным неуважением к адвокатскому сообществу, принявшему такое решение, и к суду тоже, который также вынес соответствующее решение». Р. Г. Мельниченко уважает решение конференции и это следует из того, что он полностью выполняет его решение, выплачивая повышенные взносы, как учредитель адвокатского кабинета. Но Р. Г. Мельниченко не считает, что после вынесения решения, принятого отнюдь не единогласно, все должны по этому поводу «молчать в тряпочку». Что касается решения Ворошиловского суда, который поддержал Совет адвокатской палаты г. Волгограда, то такая ничем не омраченная вера О. А. Объедкова в справедливость судебного решения очень смущает. Интересно, если адвокат О. А. Объедков так свято верит в истинность и справедливость решений российского суда, то как же он пишет своим клиентам апелляционные, кассационные и надзорные жалобы? Наверно он так и говорит своим клиентам: «Да, я знаю, что вы невиновны, но посягнуть своей жалобой на судебное решение выше моих гражданских принципов».
В заключение своей статьи О. А. Объедков делает свой вклад в научную дискуссию о распределении адвокатов по различным формам адвокатских образований: «Видится, что Адвокатская палата должна настоятельно и последовательно рекомендовать вновь принятым адвокатам начинать свою работу в адвокатском образовании, где набираться у более опытных коллег опыта, учиться принципам адвокатуры, а не становиться владельцем удостоверения адвоката». Все дело в том, что адвокатский кабинет, на сегодняшний день является единственной отдушиной, благодаря которой молодые люди могут начать заниматься адвокатской деятельностью. Ведь руководство большинства коллегий адвокатов так обложили своих адвокатов сборами, из которых формируется рента, идущая на содержание руководителей коллегий, что нести ее огромное бремя молодому адвокату невозможно. А, так как руководители крупнейших коллегий адвокатов по совместительству являются и руководителями адвокатской палаты, то они с удовольствием «порекомендуют» новичкам вступить в их коллегии.
Статья Олега Александровича Объедкова «К вопросу о ста рублях и адвокатских кабинетах» является знаковой и выявляет следующие тенденции в развитии Российской адвокатуры.
Руководители адвокатских палат стали опасаться напрямую от своего имени воздействовать на адвокатов, высказывающих неугодную им точку зрения.
Объедковщина – явление в адвокатуре, характеризующее стремление части адвокатов, учредивших адвокатский кабинет, принять участие в управлении адвокатской корпорацией посредством предательства интересов адвокатов, выбравших такую же организационно-правовую форму.
Другие рецензии и отзывы Мельниченко Р.Г.
в начало
|
Новости Карта сайта Написать письмо
Подробнее...
____________
Поиск по сайту
____________
Афоризм от Мельниченко
____________
Высказывания о Мельниченко
____________
Карпова Светлана Викторовна
руководитель отдела по награждениям ФПА РФ
____________
См. другие наградные знаки российских адвокатов из коллекции Мельниченко Р.Г. > > >
____________
См. Генеологическое древо Мельниченко Р.Г. > > >
____________
См. фирменный стиль адвокатского кабинета Мельниченко Р.Г. > > >
____________
|
